"Не просчитывают экономический эффект" – Аружан Саин о детском питании и школьной форме
По ее мнению, реформы школьного питания и формы могли бы оказать поддержку отечественному производству, создать тысячи рабочих мест.
По оценкам Всемирной продовольственной программы ООН, каждый доллар, вложенный в школьное питание, возвращается в виде дивидендов в размере 3-10 долларов только в сферу здравоохранения, образования, социальную защиту и сельское хозяйство, о чем еще несколько лет назад говорил президент Касым-Жомарт Токаев.
Благодаря реформе в школьном питании в развитых странах давно создаются сотни тысяч рабочих мест, люди платят налоги, предприятия получают возможность роста – все это в совокупности дает благоприятный результат. Например, в Великобритании инициатором реформы школьного питания было министерство сельского хозяйства, и в большинстве стран это происходит силами министерств, предпринимателей, которые понимают, что их задача – вырастить здоровое поколение. К сожалению, в Казахстане до сих пор школьное питание власти рассматривают как социальный вопрос. Но это не "социалка", а инвестиции в экономику государства и в качественный человеческий капитал. Именно так считает экс-омбудсмен по защите прав детей Аружан Саин. Подробнее об экономическом эффекте школьного питания и не только общественница рассказала в интервью inbusiness.kz.
– Вы не раз предлагали правительству введение бесплатного питания с 1-го по 11-й классы, но пока горячими обедами в казахстанских школах обеспечены ученики с 1-го по 4-й классы. Почему, на Ваш взгляд, так важно реализовать эту реформу?
– Действительно, это была наша инициатива, когда я была уполномоченным по правам ребенка. Я продвигала несколько реформ, одна из которых касалась бесплатного школьного питания с 1-го по 11-й классы. Мои действия, как уполномоченного, были направлены на то, чтобы системно в Казахстане изменить качество жизни наших детей. Основные реформы состояли в следующем – это снижение инвалидизации с детства. Это отдельная большая тема, так как количество детей с инвалидностью растет в ужасающих масштабах. Вторая реформа, которую мы запустили, – "АртСпорт". Это предоставление бесплатных кружков за счет бюджетных средств. Еще одна реформа была направлена на то, чтобы все дети обеспечивались школьной формой. Здесь мы допускали соцоплату со стороны родителей. Допустим, родитель условно платит 8-10 тысяч тенге, остальные деньги – государство, а ребенок получает в итоге весь комплект.
Мы хотели, чтобы эту функцию на себя взяло государство в целях устранения социального неравенства, и дети шли в школу абсолютно спокойно, красиво, аккуратно одетыми в качественную форму, и что по поводу внешнего вида их никто не будет буллить. Школьное горячее питание также направлено на обеспечение со стороны государства равных прав всех детей, чтобы их не делили на категории социально уязвимых слоев населения и других.
Есть цели устойчивого развития ООН, которые Казахстан также достигает. Отдельное направление – человеческий капитал, в который входит несколько параметров. Одно из них – определяющий для государства фактор, как здоровье человека. Чтобы граждане были максимально здоровыми, вопрос питания в детстве – ключевой. Поэтому внутри этой цели есть отдельная программа – World food programme. Это Всемирная продовольственная программа, где школьное питание стоит как одна из основных целей достижения, так как организм человека формируется в детстве. Единственным строительным материалом для организма является еда, и поэтому ребенок должен получать в необходимом количестве все микроэлементы, витамины для правильного формирования. Если ребенок в детстве не получает качественного и правильного питания и всего набора того, что ему нужно, тогда он вырастет нездоровым и даже не выйдет на максимум своего интеллекта – мозг тоже развивается именно благодаря питанию. Мы говорим, что физическая и умственная нагрузка важны, но, если ребенок плохо питается, он не сможет хорошо учиться, усваивать знания и физически развиться. Поэтому, учитывая, что в мире нарушена культура питания и в Казахстане в том числе – есть доля семей, которые не могут себе позволить кормить детей так, как нужно, потому что нет денег. Покупать мясо, рыбу, птицу, орехи и фрукты сегодня дорого, и есть часть граждан, которые не могут обеспечить своим детям такое питание. Есть также часть граждан, которые зарабатывают достаточно, но у них полностью отсутствуют знания и культура питания. Если первая категория питается, условно, лапшой быстрого приготовления, то во второй категории дети едят фастфуд и сладкое. Такие семьи не кормят своих детей так, как нужно, чтобы ребенок полноценно развивался. Пока мы не вырастим сознательное население и высокий уровень доходов взрослых, эту миссию на себя должно взять государство.
Из поколения людей, которые неправильно питались, не смогли выучиться, не имели возможности развития, мы получаем взрослых, которым рано требуются дорогие услуги здравоохранения, помощь в виде выплат социальных пособий. Каждый раз слабое поколение рождает следующее – более слабое в физическом и интеллектуальном плане. Поэтому школьное питание – составная часть комплекса реформ, которые я предлагала. Государство должно взять на себя питание детей, и каждый ребенок должен получать горячий обед. В идеале для первой смены – завтрак и обед, для второй – обед и полдник. Эти инструменты мы и предлагали. Сейчас мы добились школьного питания для детей 1-4-х классов, хотя у государства должен быть план, чтобы кормить детей с 1-го по 11-й классы. Этого плана на сегодняшний день нет. Порядка в 8 тысячах школ страны арендаторы столовых готовят еду детям. Это такая система, которая не гарантирует того, что даже если деньги будут направлены на питание, все будет добросовестно исполняться. В вопросах реализации очень много пунктов от устаревших требований к школьному питанию до тарифов. Например, я уверена, что в Туркестанской области будет дешевле накормить ребенка, чем в Западном Казахстане, потому что там продукты дешевле – все растет. Здесь очень важно отработать финансовую часть, чтобы из того тарифа, который направляется на школьный обед, можно было приготовить то, что нужно детям.
– Предлагая в свое время эти инициативы, Вы, наверное, опирались на какой-то мировой опыт?
– Весь цивилизованный мир обеспечивает детей школьным питанием через комбинаты школьного питания, которые готовят еду и ежедневно ее развозят. На комбинате, который обеспечивает 10-30-50 школ питанием, намного легче осуществить контроль безопасности, качества и на входе продуктов, а на выходе – готового здорового питания. Если котлета должна весить 120-140 грамм, она должна столько весить. Если гарнир должен весить 80-150 грамм, то это тоже должно быть соблюдено, и с супом, салатом то же самое.
Когда я исполняла функции уполномоченного, то с волонтерами посещала детские учреждения и детдома. Я приезжала в обед и напрямую шла в столовую. И со столов, где детки еще не сели, брала блюдо и взвешивала. В порции второго 10-15 грамм мяса, а вместо салата из овощей четвертинка огурца. В супах вообще нет мяса. Много где идет замена блюд от заявленного перспективного меню. Всякие злоупотребления, особенно в общепите бывают, что здесь скрывать. Недавно у нас в одной из школ был скандал, когда давали йогурты 2-годичной давности. Я могу про это очень много говорить, разные случаи были выявлены.
– Что необходимо, на Ваш взгляд, делать, чтобы минимизировать коррупционные риски в сфере детского питания?
– Для того чтобы обеспечить детей качественным питанием, необходимо использовать определенный механизм, который минимизирует все эти риски. Комбинаты питания уже есть везде, даже в странах СНГ, у наших ближайших соседей. У нас же на сегодняшний день дальше дискуссии это не ушло. То, что детей кормят с 1-го по 4-й классы – хорошо, но 584 тенге на одного ребенка явно недостаточно. Есть разница между тем, сколько стоят продукты на юге и сколько они стоят на западе. На юге все выращивают – они главные поставщики овощей и фруктов. А есть регионы, где ничего не растет. И там стоимость будет другая, все надо правильно просчитывать.
– В настоящее время бесплатным питанием охвачены лишь начальные классы. Но школьники младшего звена первой смены практически не едят каши по утрам, объясняя безвкусностью, и родители вынуждены давать деньги на платное питание. Что мешает готовить вкуснее?
– Смотрите: в первую смену детей кормят после третьего/четвертого урока на большой перемене. Это не должны быть каши на завтрак, должен быть полноценный обед. Ребенок дома поел, три-четыре урока проучился – пошел пообедал. Если на ребенка идет подушевое финансирование – выделяются эти 584 тенге и детям во второй смене дают полноценный обед, а в первой смене за эти деньги только кашу, значит, там что-то уже не то. В этом надо разбираться с привлечением правоохранительных органов.
– Если многие дети в первую смену не питаются в школьных столовых, то выходит бездумная трата бюджетных денег…
– Дети не едят в школьных столовых в том случае, если там готовят невкусно. Поэтому идея комбината школьного питания как раз заключается в том, что еда готовится не только в соответствии с требованиями безопасности и сертификации продуктов, но и вкусовых качеств. Это должно быть вкусно и организовано в промышленных масштабах. Данные технологии давно есть в мире, и это намного легче организовать, чем в каждой отдельной школе. И да, я согласна, если дети не едят и эта еда выкидывается, то это бездумная и абсолютно бесполезная трата средств.
– В 600 школах Казахстана нет столовых, еду детям доставляют так называемые кейтеринговые службы. Какие минусы, по Вашему мнению, в связи с этим могут быть?
– Вопрос в том, что это за кейтеринговые службы. Если они имеют технологические возможности по соблюдению качества и доставляют еду детям как это положено, то я за. Это, можно сказать, тот же комбинат питания.
– Допустим, мы создадим такие комбинаты питания, задумывались ли Вы над тем, какой экономический эффект это принесет?
– Когда государство принимает решение о том, что оно берет на себя функцию по обеспечению питанием детей в школах, то в итоге это госзаказ. Чтобы реализовать этот госзаказ, есть несколько участников рынка: сельхозпроизводители, фермеры, которые на сегодняшний день в свободном плавании и реализуют свою продукцию как могут. Затем это перерабатывающая промышленность, логистика и хранение и уже в конце цепочки – комбинат питания. По сути, государство говорит: "Мы инвестируем через школьное питание в развитие ваших отраслей". Вы понимаете, что в стране 3,6 млн школьников, которые ежедневно будут получать горячее питание. Для того чтобы обеспечить питание, сельхозпроизводителям нужно вырастить определенное количество овощей, фруктов, необходимо определенное количество мяса, рыбы. Это экономически легко просчитывается, притом что есть нормы, количество детей и учебных дней. И тогда предприниматели, которые работают в этой отрасли, точно будут знать, что вырастят картошку, мясо, рыбу, и у них эту продукцию купят, чтобы обеспечить школьное питание. Также подключается бизнес, который связан с переработкой, логистикой, хранением, и только на конечной цепочке всего экономического процесса – комбинат питания, который готовит еду. Государство может выстроить взаимоотношения с предпринимателем, сказав, что для обеспечения нужд детей по школьному питанию мы будем у вас покупать много, но цена тогда должна быть не та, что на базаре. Это снижает себестоимость и дает возможность соблюдать необходимое количество и качество продуктов. Если эти продукты не соответствуют требованиям, они просто не могут быть приняты. А когда сегодня мы видим просроченные йогурты либо при посещении детских домов несчастные 15 грамм мяса, которые вырезают из костей, о каком качестве питания может идти речь? Как это все можно проконтролировать в 8 тысячах школьных столовых? Например, в одном учреждении мы увидели самсу, где 20 грамм фарша, смешанного с луком, мяса там от силы будет грамм 5-10. Проконтролировать все эти вещи очень сложно. Необходимо создавать такие механизм и систему, при которых нарушить технологию производства еды невозможно.
– Что государству мешало за все эти десятки лет создать подобное в казахстанской системе школьного питания?
– В конце 2021 года я предоставила президенту две реформы, касающиеся школьного питания и школьной формы. До этого мы уже создали дорожную карту по снижению инвалидизации детства, программу "АртСпорт", а форма и питание – продолжение комплексного плана по улучшению качества жизни детей. Эти реформы были поддержаны, и 2022 год глава государства объявил Годом детей. Поручил правительству разработать план, который был утвержден весной 2022 года. Но эти реформы туда не вошли, потому что правительство посчитало, что нет денег и это дорого. Никто не просчитывает экономический эффект. Например, госзаказ на форму для 3,6 млн школьников поднял бы легкую промышленность и производителей сырья, которых в стране практически нет. Нас Кыргызстан давно обошел – они шьют все и всем, а также Узбекистан, Белоруссия, Россия. Про Китай я вообще молчу. Поэтому наше производство не могут поднять – невозможно конкурировать с импортной продукцией, хотя через ту же школьную форму можно было бы сделать господдержку отрасли. Тогда наши производители встали бы на ноги, оснастили свой бизнес оборудованием – шили бы школьную форму, а параллельно запускали бы свои бренды, которые могли создать конкуренцию импортирующим сюда торговым маркам. В результате это создание сотен и тысяч рабочих мест. Нашим гражданам не пришлось бы переезжать куда-то, чтобы заработать. Экономический эффект в этом случае налицо, а государство получило бы в итоге здоровое поколение.